Князь Ярош - Евгений Кремнёв

Работники идут мимо, прощаются с Пивнем. – Ну, уж теперь до встречи в посадах!.. Прощевай!.. – Подбегает запыхавшийся мужик с зайцем в руке. – Вот, Пивень, как просил. На петлю словил…

Пивень берет серую жирную тушку. Осмотрев, одобрительно хмыкает, передает сыну, прощально ручкается с охотником.

Шаги и голоса стихают за поворотом, сын с отцом остаются одни.

– Ну, че, Ярко, оставим собачкам гостинца. Так, на всякий случай.

Он достает из котомки заготовленную лепешку и впечатывает ее в лошадиный след.

Они молча идут некоторое время. Проход совсем сужается. По бокам висят гирлянды высохшего хмеля. Пивень останавливается, разглядывает гирлянды, потом со значением глядит на сына.

– Ну и зачем, Ярко, мы тут встали? Говори!

Сын глядит на хмель.

– Наверное, ловушку на следопыта ставить?

– Твоя правда, сынок. На него, на самого. Про то даже князь не знает… Ну, да, ничего. Когда выйдем – доложу. Авось не прибьет.

Издалека слышны крики.

– От че, не терпится, что ли! Скоро будем! – ворчит Пивень, доставая из котомки тряпицу. Он смачивает ее водой из поясного бурдючка, прикрыв рот, завязывает на шее. Хватаясь за сучки, лезет вверх по стволу, вдоль гирлянд хмеля. Лезет мягко, как кошка. На высоте почти в два человеческих роста останавливается, достает из-за пояса нож и делает прорез в продолговатой шишке хмеля, висящей напротив его носа, вытаскивает из котомки кожаный мешочек. – Отойди, сынок. Мало ли что… – Шишку, вытащенную из мешочка, Пивень осторожно просовывает внутрь прорезанной шишки, потом подмигивает сыну. – Ну, лезь сюды! – Он снимает с лица тряпку. – Да смотри – дерево не поцарапай!

– Знаю, тятя! Чай ученый!

Ярош по-кошачьи взбирается наверх, останавливается на высоте отцовского пояса.

– Гляди.

Ярош снизу вверх внимательно разглядывает шишку-матрешку.

– Ну-у. Понял что я сделал?

– Да, тятя. А для чего?

– Ага. Ну, гляди дале. – Наклонившись, Пивень рукой разворачивает голову сына в сторону завалов. – Че там видишь?

Привыкнув к полумраку, внутри засеки Ярош различает самострел, направленный в их сторону. Самострел не взведен. Он непривычно маленький – в треть боевого лука.

– Понял, батя! – восклицает сын. – Ты насторожишь его на шишку, да!?

– Ну, да. А шишка для следопыта. Токо вот насторожка для следопыта должна быть тонкая. О-ох тонкая! Это тебе не козла стрелить!

Пивень спускается вниз.

– Перво-наперво надо его завлечь. Да?

Ярош кивает.

– А как?

Сын пожимает плечами.

– А вот как!

Пивень достает из-за пазухи ожерелье, увешанное когтями, снимает его с шеи и одним из когтей – медвежьим – царапает ствол с противоположной стороны тропы.

– Что это на охотничьем языке значит?

– Ежли рядом медвежьего следа нету, значит – опасность. Самострел тама, или яма ловчая какая рядом есть.

– Верно мыслишь, сынок! И чё он будет делать, как такое увидит?

– Ну, жилу от насторожки будет искать. Или самострел тама. Ежли не найдет – яму.

– Голова, голова, сынок! А смотри сюды внутрь.

Ярош всматривается в полумрак засеки и различает большой самострел. Он тоже незаряженный.

– А теперь иди сюды, – Пивень подводит сына к противоположной стороне – там где малый самострел и гроздья хмеля. – Смотри тута. – Он подталкивает его к небольшой прогалине. Приглядевшись, сын видит в двух шагах от себя средней толщины осину. На уровне его глаз в ней просверлена круглая сквозная дыра. Внизу из-за ствола торчит оперение стрелы. Пивень отстраняет сына, протискивается внутрь и вытаскивает стрелу. Стрела несуразно длинная и без боевого наконечника. Просто оструганное острие с еле обозначенной насечкой у навершия.

– А я, тятя, таких стрел и не видел!

– А и не увидишь, ежли сам не сделаешь.

Пивень проталкивает стрелу в дыру. – Ну, – оборачивается к сыну. – Понял че к чему?

– Не-е, не понял, тятя!

– А зайца на что в руках держишь?

Мальчик смотрит на зайца. Пожимает плечами.

– Ну, ладно, – Пивень с силой выдергивает стрелу из дыры и протискивается обратно на тропу. – Зайца давай.

С зайцем и стрелой он протискивается обратно. Прижав убитое животное к стволу, он протыкает его стрелой; и стрелу, уже вместе с нанизанным зайцем, вставляет в дыру. – А щас, Ярко, понял? – оборачивается он.

Сын напряженно думает.

– Ну дырку на что я просверлил? А-а? А наверху там у нас что?

Сын открывает рот, хлопает глазами. – А стрела прям сквозь осину торчит, да?

– Конечно.

Рот сына растягивается в победной улыбке. – Понял, тятя, понял! С той стороны на конце стрелы петля будет от верхнего самострела!

– Верно, сынок! И че?

– Ну и че. Он как пустой самострел увидит, начнет стрелу искать и зайца увидит. И захочет добычу снять…

– А ежли зайца зверь пожрет?

– А он стрелу все одно захочет посмотреть! Как же не захочет. А может он хозяина знает или еще чего.

– Верно, Ярко, что б охотник да стрелу не выдернул и не поглядел, такого ввек не бывает! Да-а, вот так… Ну а далее понятно че будет… – заканчивает Пивень задумчиво. – Малый самострел пробьёт шишку со снадобьем и конец охотнику. – Со всей осторожностью Пивень накидывает петлю на стрелу с обратной – невидимой – стороны осины.

Помолчав, он спрашивает. – А че нам сделать потом надо не забыть?

– Следы свои замести. Веточки и листья надломленные убрать. Травы не оставить примятой, – радостно тараторит сын.

– Хорошо, Ярко. Ну, давай дело доделаем, да уж и пойдем. А то князь, небось, гневается.

…Когда до выхода из засеки остается всего ничего, Пивень останавливается у ручья. – А вот сюды гляди. – Он показывает вправо, в непролазный кустарник, откуда вытекает ручей, пересекающий их путь. За кустарником возвышается привычная стена поваленных деревьев. Пивень боком протискивается меж кустов, сын вслед за ним. За стеной кустов обнаруживается что-то вроде туннеля в человеческий рост высотой, сводом которому служат поваленные деревья.

– Здорово, батя! – зачарованно восклицает сын.

– Эт знаешь, как отнорок в барсучьей норе.

– Ага.

– Так, на всякий случай. Ежли по нему пойдешь, сбоку от главного входа выйдешь.

– А можно, тятя, я по нему выйду.

– Ну, выйди, че ж. Там и встренемся. Ток ты так, из хода наружу не вылетай сильно. Осмотрися: че да как.

– Ага. А че так, тятя?

– Ну, ты ж охотник. Ты дичину первый должон учуять. А потом уж она тебя. Когда на твоей стреле будет.

– А-а!

– Вот и не выдавай себя раньше сроку…

Пивень возвращается назад. Он стоит некоторое время, прислушивается.

– Че т тихо так. Как сгинули все.

Ярош весело несется вдоль ручья по сумрачному тоннелю, перепрыгивая через редкие пеньки. Вот впереди стена кустарника. Ясно что здесь где-то выход. Он останавливается. Вот и узкий проход. Бочком бочком он протискивается к свету. Сквозь кустарник видно, как что-то маячит впереди. Кто-то из княжьих слуг, видать. Ярош бесшумно выходит из кустарника.

Невдалеке от него – чубатый дружинник. Он склонился над чем-то. В руках у него окровавленный нож. Поначалу Ярош думает, что тот свежует кабана. Но когда его взгляд фокусируется на том, что внизу, ноги его начинают мелко-мелко трястись, а к горлу подкатывает тошнота. Под дружинником лежит тот посадский, что поймал отцу зайца. Кафтан его распахнут, рубаха от горла до пояса в крови. Ярош с шорохом, почти падая, отступает назад. Дружинник поднимает голову. Он тяжело дышит, глаза у него пьяные.

Яроша как буд-то прорывает и он начинает кричать, высоко, как заяц. – Тя-я-тя! Тя-я-тя!..

Дружинник вытирает нож о голенище грязных сапог, оглядывается по сторонам и, крадучись, надвигается на мальчика.

– Тя-ятя-я!!! – Визжит Ярош.

– Тс-с, малой! – шипит дружинник. Он бросается на мальчика, но тот, прервав крик, боком ныряет в отнорок. Чубатый кидается вслед за ним, но путается в колючих кустах, ругается.

Мальчишка, на крыльях ужаса, несется по тоннелю. Когда Ярош почти добегает до выхода на засечный проход, мимо проскакивает всадник, направляющийся вглубь засеки.

Это князь.

Никто другой не может так уверенно и без страха двигаться по смертельно опасным лабиринтам.

Ярош замирает в нерешительности. Сзади слышится шум бегушего дружинника. Мальчишка ужом проскальзывает между поваленных деревьев и ползет вглубь завалов. Далеко ползти нельзя. Если заблудишься, никогда отсюда не выберешься.

Он забивается в сумрачную глубину, замирает.

Чубатый вихрем врубается в кустарник, отделяющий его от прохода, и оказывается посреди засеки. Мальчишки нет. Он бежит дальше на подгибающихся от страха ногах: где-то тут ямы с кольями, о которых он ничего не ведает. Вон и князь впереди. Что-то разглядывает. Может пацана нагнал. Он подбегает к князю.